Две беды

Светлана Замлелова

Говорят, что у Русской Церкви, как и у государства Российского, две беды. Но речь пойдёт не о пресловутых «дураках и дорогах».

«Бабки и архиереи»[1] – так внутри самой Церкви определяются эти беды. За коротким и комичным определением прячется глубокий и трагический смысл. Все, кто служат в Церкви – начиная мытьём полов и заканчивая проповедью с амвона – несут на раменах колоссальное бремя. Прежде всего, потому, что именно эти люди оказываются на пути между Богом и теми, кто ищет Его. Путь этот, как известно, узок и тернист. И не позавидуешь тем, кто сам становится тернием на нём!

На изломе эпох у Церкви, как общественного института, были возможности стать не просто значимой, но всеми уважаемой и действительно славной водительницей. Но эти возможности во многом оказались упущенными – вместо борьбы за души, вместо ловитвы человеков, Церковь, а точнее иные из её представителей, пустились ловить золотого тельца, который, к слову сказать, довольно охотно шёл в руки. И уже не одно десятилетие вводят христианские души в соблазн дорогие автомобили духовенства, цены на таинства, иноверцы, со словами «Аллах Акбар!» приступающие ежеутренне к укладке камней на строительстве православных храмов. Вводит в соблазн та разница, та огромная зачастую пропасть, что очевидно для всех существует между проповедью и образом жизни эту проповедь произносящего. Вводят в соблазн могилы бандитов в оградах монастырей, елейные голоса и умиление по отношению ко всему церковному и какая-то звериная злоба по отношению к тому, что находится вне церкви.

Откроем Евангелие от Матфея, главу 23…

Делают современные фарисеи все дела свои с тем, чтобы видели их люди? Делают! Любят приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: «учитель! учитель!»? Любят! Кажутся по наружности людьми праведными, будучи внутри исполнены лицемерия и беззакония? Кажутся!

Значит, это и к ним обращены слова, сказанные далее: «Горе вам!..» И «Се, оставляется вам дом ваш пуст».

Ищущему Бога нелегко найти Его в современном храме. Попав туда, человек оказывается в совершенно особенном, замкнутом мире, где существует своя система знаков и символов. Вместо «спасибо» там непременно скажут «спаси Господи»; вместо «пожалуйста» – «во славу Божию»; вместо «приятного аппетита» – «Ангела за трапезой». Возможно, так говорили наши предки, возможно, они носили более благообразную одежду. Но одевающиеся и изъясняющиеся так же сегодня, похожи на ряженых.

Современные христиане, как христиане времён Нерона, отличают по этим признакам друг друга в толпе. Разница лишь в том, что никто сегодня православных не хватает и львам не бросает. Тогда зачем всё это? Зачем нужна кодовая система, позволяющая выделяться в особое сословие? Не слишком ли большое внимание уделяется внешнему, тогда как «внутри они полны хищения и неправды» (Мф. 23:25)?

Рационального объяснения или объяснения, связанного с основами вероучения такому поведению и образу жизни дать невозможно. Объяснения находятся в сфере психологии, а то и психиатрии.

Утрата идеалов и духовных ориентиров приводит к тому, что люди, не желающие самостоятельно думать и принимать самостоятельные решения, пытающиеся уйти от ответственности даже за собственную жизнь, сбиваются вокруг приходов, где такими же безответственными предшественниками уже созданы правила поведения, и где есть священник – человек, на которого можно свалить всё, испрашивая благословения по каждому пустячному поводу. Безответственность этой публикой выдаётся за смирение, суть которого, как известно, – снисхождение к немощам и недостаткам окружающих. А если во главе такого прихода оказывается «младостарец» – юный иерей, недавно вышедший из богословской школы, рукоположенный и знающий ответы на все вопросы, то, дополняя друг друга, приход и пастырь имеют все шансы образовать совершенное подобие тоталитарной секты, со всеми признаками массового помешательства.

Жёстко регламентированные правила поведения – одежда, язык, развлечения и манеры, круг общения и авторитеты, еда, чтение и пр. – существуют с целью убедить себя и окружающих в собственном высоком духовном уровне, а заодно обрести какую-никакую опору. Увы! Опора эта – не Христос и не то, чему учил Он, а нечто совершенно противоположное.

Всё это пишется не для того, чтобы поднять словесную пыль, не для того, чтобы возвести хулу на Церковь. Сердце русское, взыскующее идеала, тянется к Церкви, которой Христом заповедано хранить Его Слово. Но вместо подражания Христу встретив там подражание князю мира сего и его слугам, отвращается сердце и от Церкви, и от Христа, предупреждавшего: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете…» (Мф. 23:13)